Василий Шукшин рассказывал: "Как киноактера меня на улицах узнают. Но в большинстве в таком роде: "Мы с вами не работали на Севере на лесозаготовках? Уж больно знакомое лицо у Вас..."
Лицо у Шукшина типичное. Как у тысяч людей. Такие лица могут быть у лесорубов, шоферов дальних трасс, директоров сельских школ. Острые сибирские скулы, твердый рот, словно сведенный у углов морщинами, вырубленный подбородок, массивный лоб, из-под которого настороженно глядят узкие глаза с прищуром,-фактура типичная, определенная, жесткая. Что же приковывает? Вдруг - улыбка, странная, меж этих бугрящихся желваками скул. Вдруг - смех в глазах, как разряд тока. И еще-в бровях что-то... Неуловимое движение - и в бровях душевная боль. Остановить это впечатление вы не можете: оно мгновенно. А вглядываетесь - типаж: скулы, складки у рта, русый чуб: машинист, рыбак, слесарь...
Два фильма Шукшина, где Шукшин-актер играет у Шукшина-режиссера: "Печки - лавочки" и "Калина красная", составили его нераздельную режиссерскую и актерскую славу, славу действительно всенародную. Два фильма, разом перечеркнувшие в его сознании и все его прежние режиссерские работы, и все его прежние роли. Он так и сказал в одной из предсмертных бесед: сделано в моей жизни всего-то: два фильма, да три-четыре книжки.
Главным пунктом переживаний Василия Шукшина в его литературных произведениях становится обида за деревню. В своих рассказах он непрерывно и остро сопоставляет деревню и город. Но получается заколдованный круг: в городских людях Шукшин ненавидит беглое равнодушие и ненависти своей он сам стыдится; как центр культуры Шукшин боготворит город и корит и ненавидит себя, за то, что боготворит; жалеет жителя деревни, что тот нуждается в городской культуре, и в то же время у него чувство ненависти за его наивную доверчивость. Вся суть в противоречиях - и попробуй из них выпутаться...
Путь Шукшина - это попытка понять искаженную душу, во зле пробудить добро, попытаться понять неправого. Через свой жизненный уникальный опыт полукрестьянина - полугорожанина, Шукшин делает попытку выйти к всеобщей истине, при этом не облегчая задачи, не скрадывая, а именно выстрадать добро через тяжкий опыт. Литературное наследие Василия Макаровича Шукшина замечательно выявляет драматизм крестьянской души, который в водоворотах атомного века ищет путь сохранить свое лицо.
