Борису Пастернаку
1
И снова осень валит Тамерланом,
В арбатских переулках тишина,
За полустанком или за туманом
Дорога непроезжая видна.
Так вот она, последняя... И ярость
Стихает, все равно что мир оглох.
Могучая евангельская старость
И тот горчайший гефсиманский вздох.
2
Умолк вчера неповторимый голос,
И нас покинул собеседник рощ.
Он превратится в жизнь дающий колос
Или в тончайший, им воспетый дождь.
И все цветы, что только есть на свете,
Навстречу этой смерти расцвели.
Но сразу стало тихо на планете,
Носящей имя скромное... Земли.
3
Словно дочка слепого Эдипа,
Муза к смерти провидца вела,
А одна сумасшедшая липа
В этом траурном мае цвела
Прямо против окна, где когда-то
Он поведал мне, что перед ним
Вьется путь золотой и крылатый,
Где он Вышнею волей храним.
1960 год
